Над созданием казнозарядного ружья в 40–60-х годах работало немало русских оружейников. Конструкции капсюльных казнозарядных винтовок раздельного заряжания под обыкновенный бумажный патрон, предложенные русскими оружейниками, носили самый различный характер. Некоторые из них были архаичными (Клячищинского, Шлиппенбаха, капитана К., некоего Ш.), другие имели конструктивные недостатки (винтовка капитана Вяткина, «русского вольного оружейного мастера» Батманова, весом в 20 фунтов, жителя Екатеринбурга Графтио, браковщика Тульского завода Эмиля Тейле, майора Ковако, подпоручика Безручко-Высоцкого, оружейного мастера Василия Лебедева, браковщика Тульского завода Алуиса Нагеля, механика Краузе), главным из которых являлся прорыв газов, третьи заключались в сложности механизма заряжания (капитана Клеточникова, браковщика Тульского завода Нагеля, Селиванова, штабс-капитана Г.). Отклонение таких систем объяснимо. Труднее определить отклонение некоторых других систем. К ним следует отнести крепостное казнозарядное ружье, предложенное подполковником Суздальского полка А. Житинским в 1842 г. Хотя Комитет в 1846 г. отметил, что «преимущества сего ружья состоят в прочности и простоте его устройства», что оно «преимущественнее» принятого на вооружение в России крепостного ружья Фалиса «рампар», он все же предпочел казнозарядной системе Житинского дульнозарядный крепостной штуцер Куликовского, основанный на устаревший стержневой системе и принятый на вооружение в России в 1851 г.

Столь же необоснованным является отклонение Комитетом казнозарядной винтовки и пистолета подполковника Казакова, изобретенных им в 1856 г. В феврале 1857 г. Казаков представил Комитету две винтовки и пистолет своей системы. Сущность заключалась в заряжании винтовки и пистолета с казны железным патроном с привинченным к нему стержнем для капсюля. Патрон имел вид конуса примерно бутылочной формы, что облегчало экстракцию. Патрон Казакова являлся прямым предшественником металлического унитарного патрона. Комитет отклонил систему Казакова на том основании, что патрон мог легко выпадать из рук. На сцену выступил довод такого же характера, который фигурировал при введении капсюльных ружей, что грубые пальцы солдата не смогут насадить «колпачок» на «стержень» или будут терять «капсюлки».

В 1860 г. браковщик Тульского завода И. Г. Норман предложил барабанное ружье-револьвер, причем в отличие от систем Кольта и Адамса в ружье-револьвере Нормана заряжались не камеры барабана, а отдельные стальные цилиндры-гильзы – «готовые» (унитарные) патроны, снабженные капсюлем, насаженным на брандтрубку. Эти своего рода протопатроны вставлялись в барабан.

Как ни несовершенны были эти металлические протопатроны, но они были неизмеримо совершеннее обычных бумажных патронов и свидетельствовали о том, что конструкторская мысль оружейников России вплотную подошла к новому этапу в истории стрелкового оружия – казнозарядным системам под металлический патрон. Если в Комитете об усовершенствовании штуцеров и ружей усматривали в металлическом патроне лишь его отрицательные качества, то с 1864 г. в Оружейной комиссии отношение к металлическому патрону изменилось. Однако большинство стоявших у власти сомневалось в том, что наладить массовое отечественное производство металлических патронов возможно. Этим и объяснялось отклонение систем под металлический патрон. В 1860 г. корнет Терехов предложил казнозарядную винтовку с затвором, откидывающимся в сторону, под металлический шпилечный патрон с закраиной (шпилька проходила через центр патрона). Систему признали сложной и небезопасной.

Некоторые системы русских оружейников обгоняли свое время. В 1866 г. Оружейная комиссия одобрила сконструированную поручиком Драшковским винтовку под названием «скоропал» и даже заказала Сестрорецкому заводу его образцы, но тут же указала, что удовлетворительных результатов со «скоропалом» можно добиться лишь при медных патронах, которых, впрочем, не было.